Журналисты RISE Moldova взяли интервью у бизнесмена Вячеслава Платона, осужденного первой и второй судебными инстанциями на 18 лет тюрьмы за участие в “краже миллиарда” из молдавской банковской системы. Интервью получено при посредничестве адвокатов, так как Национальная пенитенциарная администрация отказала в проведении видео-записи беседы с Платоном. Повод отказа – «процессуальный статус в новом уголовном статусе» (подробности: ЗДЕСЬ). Поэтому у журналистов не было возможности задать уточняющие вопросы. Но ответы заслуживают интереса читателей.

ЗАПРЕТ ДЛЯ СУПРУГИ НА ПОСЕЩЕНИЕ МОЛДОВЫ

–Каково отношение к вам в следственном изоляторе?
–Отношение ко мне максимально жесткое. Более двух лет в одиночной камере. Я один в целом корпусе. Вокруг меня все камеры пустые. Круглые сутки у дверей дежурят сотрудники «Пантеры». Маски не снимают даже в сорокаградусную жару. Дверь камеры открывают только в присутствие трех человек. Везде камеры слежения. Под окном и в дождь, и в снег стоит автоматчик. Вышка с автоматчиками в десяти метрах от моего окна.

Максимально ограничивают в еде. Когда была жара, не давали питьевую воду, а воду в кране отключали. Моя камера полностью соответствует карцеру. Вся еда и все мои вещи на полу. Положить их больше некуда. Сейчас, после публикаций материалов о причастности Плахотнюка к краже миллиарда и моих статей, у меня начали забирать ручки и карандаши. Мои адвокаты написали кучу жалоб. Сотрудники ПУ принесли мне 5 ручек и 3 карандаша, получили от меня расписку о получении, а через час, когда я был на встрече с адвокатами, зашли в камеру и все снова забрали. При обысках просто забирают все, что хотят, и уходят, не составляя никаких актов. Прокуратура солидарна с администрацией пенитенциарного учреждения и демонстративно, даже никого не опрашивая, отказывается реагировать.

Адвокатам, в нарушение всех законных норм, не лимитирующих встречи, был установлен график посещений три раза в неделю и не более часа. Теперь, после того, как ЕСПЧ коммуницировал наши жалобы, уменьшили количество наших встреч до двух раз в неделю. Все политические враги Плахотнюка встречаются с адвокатами в одной и той же комнате, где все записывается и на видео, и на аудио. Филат, я и Давитян (Давид Давитян, бывший шурин киллера Виталия Проки, которого обвинили в покушении на российского банкира Германа Горбунцова – прим. RISE) – все строго в одной и той же комнате и только в ней.

В последнее время на входе при обыске адвокатов стали просматривать все их документы, касательно моей защиты, что категорически запрещено. Цинизм полный. Стали отнимать газеты, журналы. Все схемы по краже миллиарда, которые расследуются моими адвокатами, а потом передаются мне, Пынтя (Игорь Пынтя, начальник тюрьмы №13 – прим. RISE) забирает лично без протоколов изъятия и куда-то уносит.

Личный досмотр проводится шесть раз в день. Если перегорает кипятильник (а он и радио у меня единственные электроприборы), то можно неделями ждать, пока разрешат передать другой. Соответственно чаю и горячего не попить. О телевизоре и мечтать нечего, хотя законом он прямо разрешен. Предлагал даже за свой счет установить телевизоры во всех камерах, но отказали. Якобы, электропроводка у них старая, и сеть не выдержит напряжения. Я предложил и электропроводку починить, но в ответ смех и ожидаемый отказ.

Мое содержание на личном контроле Плахотнюка. Все согласовывается с ним, даже кипятильник. Так, во всяком случае, обмолвился Пынтя. Ничего, я уже привык. Зато дух закаляется.

– Когда вы в последний раз видели жену, детей, маму? Есть ли у вас в камере фотографии членов семьи?
–Прошло уже более двух лет, как я не видел своих детей, и более года, как не видел жену. Свиданий нам вообще не давали, а видел я ее только урывками в суде. Но в июле 2017 Плахотнюк начал передавать угрозы, что в следующий приезд в Молдову ее арестуют. И я ей запретил приезжать. Но она постоянно рвется приехать. Да, фото членов семьи у меня есть. Правда, во время последнего обыска Пынтя, начальник ПУ №13, сорвал их со стены и разорвал. Но у меня были и другие.

ЭКСТРАДИЦИЯ ИЗ УКРАИНЫ ЗА $3 МЛН

–Каким бизнесом вы владели в Молдове до вашего ареста? Что произошло с вашим бизнесом после ареста?
–В основном, я не владел бизнесом, а управлял чужими инвестициями. Теперь все перешло в руки Плахотнюка. Но это временно, пока он не потеряет власть.

–Что произошло 25 июля 2016? Из-за чего вы были арестованы?
–Я был арестован в Киеве 25 июля по запросу Молдовы. Всего лишь через 40 минут после того, как этот запрос из Молдовы поступил. Захват осуществляло спецподразделение СБУ «Альфа». Их было, минимум, 20 человек. Утром В. Морарь (Виорел Морарь, глава Антикоррупционной прокуратуры Молдовы – прим. RISE) сообщил, что я объявлен в розыск. Но я был абсолютно спокоен, поскольку к тому времени уже 23 года являлся гражданином Украины. А в 2002 году сменил фамилию на фамилию жены. Конституцией Украины запрещена выдача своих граждан. Когда я предъявил СБУ свой паспорт, они побелели. Была большая паника. Доложили [президенту Украины Петру] Порошенко. Но тот приказал делать все, что угодно, но выдать меня его корешу Плахотнюку.

СБУшники отправились в паспортный стол, где я 14 лет назад получал паспорт, и выкрали из дела форму №1. Вот на этом основании и объявили, что паспорт недействителен. Бред, но это никого особо не волновало. Но даже если не учитывать этот факт, то Генпрокуратура Украины, нарушая все, что можно, выдала решение об экстрадиции, подделав задним числом мой отказ от обжалования. И меня отвезли в аэропорт Жуляны, где меня уже ждал чартер.

Мои адвокаты, очень серьезные и влиятельные люди на Украине, не могли поверить в случившееся. Даже при Януковиче такого беспредела не было. В марте 2019 на Украине выборы президента. Порошенко занимает 7-е место в рейтинге кандидатов. Думаю, в апреле 2019 мы отменим все решения, как Генпрокуратуры Украины, так и всех судов.

О ПОРОШЕНКО

–Как думаете, почему вы были арестованы именно в июле 2016 году?
– Как только Плахотнюк договорился с Порошенко, так и арестовали.

–29 августа вы были экстрадированы в Молдову. Опишите момент экстрадиции? На каком самолете вы были привезены в Молдову? Чей был самолет? Как часто вам приходилось ранее летать на аналогичных самолетах? Кто их оплачивал?
–Я находился в камере. От меня только что ушел адвокат Новиков, который защищал Надежду Савченко. Меня попросили выйти, надели наручники. Далее завели в комнату, где показали четырем понятым. Сказали им запомнить меня. Они при мне подписали бумаги, из которых следовало, что я, якобы, еще 10 дней назад отказался подписывать и, соответственно, опротестовывать в суде документы Миграционной службы Украины. Затем зашли прокуроры, ознакомили с решением Генпрокуратуры Украины об экстрадиции и сразу предупредили, что у меня есть 10 дней на обжалование. Дело в том, что по закону решение ГПУ вступает в силу только после его обжалования в двух судебных инстанциях. Прокуроры вышли, зашли люди в масках, надели мне на голову мешок, вывели во двор, посадили в микроавтобус и отвезли в аэропорт.

–Как вы объясните вашу экстрадицию, учитывая что власти Украины в сентябре-октябре 2016 информировали ваших адвокатов, что экстрадиции не было, в то время как вы уже месяц находились в Молдове.
–Прокуроры сами были в шоке и не признавали моей экстрадиции, так как понимали, что решение об экстрадиции никак не могло еще вступить в силу. Самолет, на котором меня привезли в Молдову, был Гольфстрим, Он принадлежит компании, за которой стоит Порошенко. Примечательны отношения между Плахотнюком и Порошенко: впереди моего самолета летел другой самолет, также принадлежащий Пороху. Как только в первый самолет были занесены деньги за меня, второй приземлился. По моим сведениям, за меня было заплачено $3 млн.

Вы спрашиваете, летал ли я на чартерах, и кто их оплачивал. Да, летал и часто. Иногда даже летал с Шором, и с Плахотнюком пару раз. Несколько раз даже Шор мне по-дружески предоставлял свой самолет, когда я летел в Европу на отдых. Он и Воронину давал свой самолет, и Лянке, и еще куче других людей. Особенно в России. Так он устанавливал дружеские отношения: задаривал подарками, обеспечивал комфортный перелет либо отдых. Шор – мастер войти в доверие, сделаться полезным и обходительным. При этом всё преподносится в контексте: «Сделайте милость, примите вороных».

КОМУ ДОСТАЛСЯ МИЛЛИАРД

– Господин Платон, кто конечный получатель кредитов Banca de Economii, за которые вы были осуждены на 18 лет тюрьмы? Илан Шор и прокуроры утверждают, что это вы.
– Удивительно, что вы задаете такой вопрос. Все материалы выставлены нами в интернет, там все разжевано тысячу раз. Это одна из национальных особенностей Молдовы: никто ничего не хочет читать, всем лень вникать в суть происходящего. Все читают только заголовки. Чем успешно и пользуется [председатель Демократической партии Владимир] Плахотнюк. Кричащие заголовки, искрометные утверждения, а дальше – материалы XXV съезда ЦК КПСС в качестве доказательств. Никто не читает, не анализирует. Даже судьи не читают материалов уголовного дела и мало что понимают в выносимых ими же решениях.

Еще раз повторю. Конечными получателями всех кредитов ВЕМ были Плахотнюк и Шор. Буквально всех, без исключения. Это не пустые заявления, которые может себе позволить только лишь молдавская прокуратура. На все эти заявления есть конкретные, четкие, ясные, убедительные документальные доказательства.

– Согласно материалам вашего уголовного дела деньги, выведенные из Banca de Economii, ушли на погашение кредитов, которые вы взяли в Victoriabank в 2011-2012 годах. В своих заявлениях вы открыто говорите, что полученные кредиты в Victoriabank ушли на погашение долгов в связи с покупкой ряда активов у Владимира Плахотнюка. А согласно кредитным договорам кредиты были взяты совсем на другие нужды, в частности, на покупку оборудования. То есть вы изначально признаетесь, что средства кредитов использовались не по назначению, что является нарушением банковского и уголовного законодательства.
– Неправильно поставлен вопрос. Деньги из кредитов, взятых в Victoriabank, ушли не на погашение долгов перед Плахотнюком, а на оплату сделки. Долгов перед Плахотнюком не было. Сначала деньги, потом акции.

По поводу признания в нарушении банковского и уголовного законодательства. И что? Кто-то из руководства Victoriabank был наказан за нарушение банковского законодательства? Они поучаствовали в хищении 2 млрд. из ВЕМа и ничего.

А по поводу уголовного законодательства вы, наверное, имеете в виду статью 238 Уголовного кодекса РМ [получение кредита, ссуды или страхового возмещения/пособия путем обмана]. Так посмотрите ее в редакции 2011 года, когда были выданы кредиты. Там ответственность наступает лишь при наличии ущерба банку. А если кредиты были погашены, то ответственности нет. Те изменения 238 ст., которые произошли позже, обратной силы не имеют. Да и тогда, и сейчас эта статья мертвая, ни одного приговора по ней никогда не было. Более того, 70% всех валютных кредитов в молдавских банках идет с нарушением целевого назначения. Это результат недостатков валютного регулирования, когда экономических агентов и банки вынуждают обходить формальные нормы.

–Во второй половине 2014 года были подписаны контракты об уступке долга в отношении Victoriabank и цессии по вышеперечисленным кредитам. Какова роль этих транзакций? Кто должен был возвращать долги?
– Когда обсуждались условия обратной сделки (выкупа активов, которые были проданы Вячеславу Платону Владимиром Плахотнюком в 2011 году, в частности акции Victoriabank – прим. RISE), Яралов (Сергей Яралов, доверенное лицо Владимира Плахотнюка – прим. RISE) и Шор (Илан Шор, примар Оргеева, бизнесмен – прим. RISE) начали продвигать такую логику: коль скоро во время покупки вы взяли кредиты и частично оплатили сделку за кредитные деньги, то мы тоже хотим так сделать. А поскольку времени мало, и работа Совета банка заблокирована Буюканским судом, а без его разрешения кредиты не оформить, давайте вы нам переуступите данные кредиты, или мы за них поручимся. Соответственно, сумму переданных кредитов мы вычтем из суммы сделки.

Мои партнеры были не против, при условии высвобождения залогов. В результате кредиты были переданы на компании Шора, а залоги были освобождены. Все письма об освобождении залогов от Victoriabank были получены.

По понятным причинам суд даже не принял к рассмотрению данные доказательства. Они, якобы, не имеют отношения к делу. Шор же объяснил, что он взял на себя долги просто так, просто по моей просьбе. И при этом положил в Victoriabank залоги, предварительно украденные в ВЕМ. «Справедливый молдавский суд» вполне удовлетворился таким незамысловатым объяснением.

– Кому вы продали акции Victoriabank в 2014 году: Илану Шору, Владимиру Плахотнюку, Сергею Лобанову?
– Акции Victoriabank были переданы Плахотнюку. За компанией Insidown (с ноября 2014 по январь 2018 компания владела 39,2% акций Victoriabank – прим. RISE) стоит Плахотнюк. Шор и Яралов лишь организовывали покупку. У компании Insidown и у «Детского мира» (торговый центр Gemeni в Кишиневе – прим. RISE) – одни и те же акционеры Kinanis LLC. А деньги, перечисленные на биржу на покупку акций Victoriabank в размере $12,5 млн. были взяты в кредит в Banca Socială, а затем замещены деньгами от Zenit Management. Все проводки и выписки есть, ждем только честных прокуроров. Государство может хоть прямо сейчас конфисковывать у Banca Transilvania 40% акций Victoriabank. Сергей Лобанов был простым подставным лицом, не имеющим никакого отношения к Insidown. А Шор же в сделке, совместно с Яраловым, лишь только представляли интересы Плахотнюка.

ВОЗВРАТ АКТИВОВ

– Почему вы решили вернуть Владимиру Плахотнюку активы, которые вы приобрели у него в 2011 году? Почему посредниками в ряде транзакций был Илан Шор и Сергей Лобанов?
– Я уже ответил. Плахотнюк не давал возможности поменять менеджмент Victoriabank и блокировал его работу. И используя подотчетность ему Нацбанка, постоянно блокировал акции Victoriabank. В подобных условиях не было никакого смысла удерживать эти акции. Да и после детального анализа качества купленных активов мы поняли, что сильно переплатили.

– В июне 2018 года Антикоррупционная прокуратура предъявила вам новое обвинение. Вас снова обвиняют в мошенничестве и отмывании денег в особо крупных размерах. А если быть точнее, прокуроры утверждают, что в 2014 году путем обмана вы уговорили Илана Шора взять для вас посредством его фирм кредиты в BEM. Речь идет о сумме в 280 млн. леев. Кто выгодополучатель кредитов BEM во втором уголовном деле, открытом в отношении вас?
– Еще раз повторю: все кредиты, выданные ВЕМом, были выданы Шору и Плахотнюку. Никто больше кредитов не получал. Посмотрите приговор Филата (Владимир Филат, бывший премьер-министр, осужденный на девять лет тюрьмы за пассивную коррупцию и извлечение выгоды из влияния – прим. RISE). Ну, потрудитесь и почитайте. Там вообще ничего нет по ВЕМу. Вообще ничего! Но везде распространяется и тиражируется, что Филат является одним из выгодополучателей кредитов ВЕМ. Только в молдавском обществе такое возможно.

Мне приписывают фирму Zenit, через которую прошел основной объем денег. Но эта фирма зарегистрирована по одному и тому же адресу, что и 12 других фирм Шора, которые он официально признает своими. У всех этих 13-ти фирм один и тот же управляющий, счета в одном и том же банке в Латвии, а в Молдове – в ВЕМ и Unibank. Одни и те же учредители. Все деньги получает и отправляет на компании Шора. Представитель компании в Молдове, которая и подписывала все платежи, – работник Duty Free, некая Виктория Стоян, по совместительству близкая знакомая (формулировка изменена редакцией – прим. RISE) крупнейшего кредитозаемщика ВЕМа, директора компании Caritas Group Андрея Нирауца. И по второму делу эту компанию Zenit вдруг решили приписать мне. И, соответственно, все деньги, которые через нее проходили, украл я.

Кстати, интересная деталь: в деле Филата Шор заявлял, что Zenit, принадлежит Филату. А 180 млн., которые прошли через Zenit, это взятка Филату. Сейчас версия поменялась, и эти деньги стали дружеским заемом мне. Как после такого не назвать прокуроров дебилами, которые даже сфальсифицировать дело нормально не могут? Да и молдавская общественность не далеко ушла.

МИРОВОЗЗРЕНИЕ ПОЛИТИКОВ И БИЗНЕСМЕНОВ

– Не кажется ли вам, что вы стали заложником системы, которую сами подпитывали: коррупция в судебной и правовой системах, среди органов правопорядка, в политической среде, шантаж, манипуляция?
–Очень неверное представление об истинных причинах, сложившихся в институциях. Систему юстиции и правоохранительных органов можно изменить очень быстро, буквально за год. Но ни одна власть в этом не заинтересована. Какая бы власть ни приходила, она тут же начинает давать команды судам и органам, желая беспрекословного исполнения своих команд. Им нужна зависимая, пристрастная юстиция. Ну кто захочет, кто смирится с тем, что суд решает все поперек его воли и его планов супротив? Такой правитель будет чувствовать себя ущербным. Как же? Его никто не слушает, а вопросы решаются, как придется. Политики, в основной своей массе, очень малообразованные личности, с узким мировоззрением. Должен появиться очень мудрый и масштабный политик, который бы дал настоящую независимость органам юстиции. А бизнес никогда не будет двигателем масштабных преобразований. Бизнес всегда предпочтет подстраиваться под существующие реалии, ибо это его конституция. Гибкость и адаптивность – вот отличительные черты успешного бизнеса. Поэтому, если есть общественный договор давать взятки, то бизнес всегда будет давать, а не бороться с явлением. И только при запросе сверху бизнес будет реагировать, опять же гибко приспосабливаясь к запросу.

– Вы часто прикрываетесь тем, что вы действуете от имени ваших клиентов и не являетесь владельцами акций ряда банков и страховых компаний, но никогда не называете имена клиентов. Почему мы должны верить, что это правда и что не вы являетесь владельцем этих акций? Можете назвать имена ваших клиентов?
– Если меня выбрали управляющим и фронтменом, значит люди не хотят высвечиваться. Иначе Плахотнюк тут же объявит их в международный розыск. Что теперь, нужно всех остальных подставить? Создайте нормальную правовую систему и лояльный инвестиционный климат, где людей не будут преследовать только за наличие у них лакомого кусочка, и все тут же раскроются. Вы же не ходите ночью по бандитскому району, выставляя напоказ свои золотые часы и драгоценные украшения. Имущество в Молдове, что чемодан без ручки: и владеть нельзя, и продать невозможно. А верить мне или не верить относительно принадлежности активов – ваше личное решение. У меня пока нет интереса убеждать вас в данном вопросе.

ОБ УНИКАЛЬНОСТИ МОЛДОВЫ

– Ваш называют рейдером номер один на постсоветском пространстве. Согласны ли вы с этим?
– Рейдер №1 в СНГ! Ничего глупее и придумать было невозможно. Любой, кто это повторяет, расписывается в своей дремучей недалекости и полной когнитивной несостоятельности. В Молдове это трагическая болезнь, по причине которой и следуют все наши беды. Ведь ничего же не стоит набрать мою фамилию в интернете и поискать, где же и что я на просторах СНГ захватил?

Рейдер №1 в СНГ! Это же должна быть легендарная личность, владеющая нефтяными компаниями, металлургическими предприятиями, химическими комбинатами, приисками в конце концов. О таких захватах должны быть написаны не только подробные судебные хроники, а даже детективные романы. Все это должно живо обсуждаться в экономической, юридической и политической прессе. Где же всё это? Хоть один случай? Ну, хоть бы один какой-нибудь захваченный сарай? Хоть один жалобщик или потерпевший? Ничего! Пусто! Ни одного уголовного дела, и даже ни одного судебного спора!

И вот я задаюсь теперь вопросом: как назвать страну, которая каждый день с экранов телевизоров, страниц газет, радио и интернета позволяет нести чушь и откровенную ложь, даже не потрудившись элементарно проверить достоверность фактов?

Уникальная страна! Ни один, ни один журналист не удосужился узнать, а что же конкретно этот рейдер захватил, раз уж он такой №1. За что же его так величают? Чем он отличился? Я в России и на Украине стал посмешищем. Они все уверены, что это я сам про себя такие слухи распространяю. Никто не может поверить, что существует целая империя придурков, которые несут несусветный бред, сами в него верят, подстегивая тем самым друг друга на все большую истерию на ровном месте.

Понятно, что всю эту кампанию запустил Плахотнюк еще в далеком 2009, когда я, будучи депутатом, не захотел голосовать за его кандидатуру генпрокурора. Так же он писал от имени Воронина Назарбаеву, что Анатолий Стати террорист и т.д.

Кроме бесчисленного количества «молдавских историй», придуманных Славкой Балакчи, в народе именуемого Балалайкой, и Плахотнюком, вы ничего не найдете. Вот вам и молдавское общество, страшное своим невежеством и непоколебимой самоуверенностью.

–Но существует ряд уголовных дел, открытых в отношении вас. Какова ваша роль в следующих резонансных делах: российском Ландромате; деле «Энергоатома», деле Лаптеакру, фальшивомонетничестве, краже миллиарда, Luminare – Glodeni-Zahar, отчуждениях акций Moldova-Agroindbank у ряда акционеров, подкупе депутатов…
–Не хочу сейчас возбуждать фантазии и без того перевозбужденных прокуроров и комментировать дела, которые находятся в молдавской юрисдикции. Кстати, вы забыли упомянуть дело о покушении на Плахотнюка и захваты земли у какого-то фермера. Это к слову о масштабах рейдерства №1 в СНГ.

Но прокомментирую ситуацию с «Энергоатомом». Во-первых, никакого уголовного дела по «Энергоатому» нет. Есть спор хозяйствующих субъектов. Его основа – взыскание долга с «Энергоатома» за поставленное оборудование. В рамках данного спора взыскание проходило на территории четырех стран. Для создания видимости законности своего нежелания платить по вступившим в силу судебным решениям «Энергоатом» устроил пиар-компанию, где обвинил нашу команду юристов в мошенничестве. Мы подали на Украину и «Энергоатом» в Стокгольмский арбитражный суд и выиграли дело. Суд обязал Украину возместить нам убытки. Украина полностью исполнила решение суда. После этого ни одной статьи или обвинения в мошенничестве в наш адрес больше не было. Вот и вся история.

Но парадокс состоит в том, что больше всего за «Энергоатом» переживали молдавские политики. И Воронин, и Филат, и Лупу с Плахотнюком постоянно предлагали украинской стороне помощь в борьбе со мной и в защите интересов «Энергоатома». Но на Украине это никому не было интересно.

Я вообще заметил, что успехи наших соотечественников за границей очень раздражают политический истеблишмент страны. Причем вне зависимости от времени и политического окраса. Видимо, это национальная черта – ревновать и завидовать. Этим, скорее всего, и объясняется та приятная услада, с которой люди готовы воспринимать и впитывать ложь в отношении других. Когда у народа есть запрос на сплетни, ложь и грязь, качество вскармливаемого уже не имеет большого значения. У нас же, в принципе, нет моральных авторитетов: всех и вся уже обосрали.

«ЧТО ОНИ ТВОРЯТ С ПРОСТЫМИ ЛЮДЬМИ…»

–Сколько уголовных дел открыто в отношении вас? О какого рода делах идет речь?
– Я уже даже перестал считать, сколько они навозбуждали. Точно больше десяти. Молдавские прокуроры столь тупы и столь активны, что даже комментировать предъявленные обвинения нет смысла. Они так примитивны, что доказательства фальсификации дел сами же и прикладывают к материалам дела. Я долго не мог привыкнуть к подобной тупости, не верил своим глазам.

Например, рапорт об участии Victoriabank в краже 2 млрд. леев из ВЕМа, подписанный сотрудником центра прокурорами Бэешу и Бецишор мы нашли прямо в деле во время суда. А сравнив материалы дела Филата и моего, долго смеялись. Прокуроры сами себе срок нарисовали. Все доказательства их участия в сокрытии преступления в развернутом виде под личной подписью.

В России, например, даже следователи райотделов намного квалифицированнее. Уровня ниже я вообще не видел. Я уже не говорю об элементарно правильной квалификации преступлений, определения объективных и субъективных составов. То есть основы всех основ. Я просто не представляю, что они творят с простыми людьми.

ПЕРВЫЙ МИЛЛИОН

–Несмотря на то что не принято спрашивать о первом миллионе, как вы заработали первый свой миллион, будь то леев, долларов либо евро?
– Это было в 1994 году. Я продал Укрзализнице [Украинские железные дороги] несколько десятков практически новых пассажирских вагонов. Результатом сделки стали мои первые большие деньги.

–Если бы вы взялись за написание автобиографии, кем бы вы себя назвали: банкиром, страховщиком, бизнесменом, юристом?
–По складу мышления я все-таки больше юрист. С нереализованным хорошим потенциалом.

–Какова роль Илана Шора в вашем деле? На свадьбе Илана Шора в 2011 году вы сообщили, что у жениха много талантов. Подозревали ли вы тогда, что его таланты станут основанием для уголовного дела против вас?
–Шор в моем деле лишь инструмент. Он полностью и без остатка принадлежит Плахотнюку. Вы же помните, показания на меня Шор дал, только после того, как его закрыли. Как только он дал показания на меня, его сразу же отпустили. Не думаю, что Шора пришлось долго уговаривать. Он с удовольствием променял мою свободу на свою.

Вы спрашиваете, подозревал ли я когда-нибудь, какую роль Шор сыграет в моей жизни? Но проблема же не в нем. Проблема в Плахотнюке и в той системе власти, которую он установил в Молдове. Не было бы Шора, нашелся бы кто-то другой. Завтра по любому уголовному делу, любой свидетель дает на вас показания, и вас закроют и осудят, если это будет нужно Плахотнюку. И вы сами это прекрасно знаете.

–Вы были друзьями с Шором? Ведь вы праздновали вместе семейные праздники: дни рождения детей, свадьбы и тд.
–Да, с Шором мы были добрыми приятелями. Друзьями мы никогда не были. Для меня друг – это человек, который за меня и в огонь, и в воду. И я за него точно так же. То есть я в понятие дружбы вкладываю совершенно другое содержание. Да, я был частым гостем на мероприятиях Шора. Я ему был нужен. Он часто одалживал у меня деньги.

ВООРУЖЕННЫЙ НЕЙТРАЛИТЕТ С ПЛАХОТНЮКОМ

–Когда и при каких обстоятельствах вы познакомились с Плахотнюком? Были ли это дружеские отношения либо только деловые? Когда вы перестали с ним общаться?
– С Плахотнюком я познакомился где-то в 2005 году. Что-то около этого. Это была совместная встреча, на которой присутствовал я, Виктор и Виорел Цопы, и Плахотнюк. В 2008 году мы с Плахотнюком пару раз встречались в Киеве, и тогда он помог нам отстоять Moldindconbank. За что я ему был чрезвычайно благодарен. Более частые встречи начали происходить после того, как в 2009 году я стал депутатом. Отношения всегда носили исключительно деловой характер. Наше общение прекратилось в 2015 году.

–Судя по вашим предыдущим заявлениям, заинтересованным в вашем тюремном заключении может быть Плахотнюк. Если это так, когда вы поняли, что Владимир Плахотнюк хочет посадить вас в тюрьму?
–Я всегда считал Плахотнюка более рациональным человеком, который просчитывает свои шаги далеко вперёд. Поэтому я его сильно не опасался. Но на всякий случай в Молдавию я не приезжал. Ему чудесным образом повезло с Порошенко, и с той ситуацией, которая на то время сложилась на Украине. Плюс еще совпали несколько субъективных факторов. Плахотнюк вообще большой везунчик. То, что я оказался у него в заложниках, с одной стороны его большая удача, но и самая большая ошибка с другой. Вспомните, пока меня не арестовали и не привезли в Молдову, все были уверены, что миллиард украл Филат, а Шор каким-то образом ему содействовал. За эти два года больше ни у кого нет никаких сомнений, что главным фигурантом был и остается Плахотнюк. Не было бы меня, до сих пор бы все вешали на Филата. А Плахотнюк был бы на белом коне.

–Вы представляли угрозу для Владимира Плахотнюка, за что понадобилось вас посадить в тюрьму?
–С Плахотнюком у нас всегда были отношения вооруженного нейтралитета. Я никогда с ним не был партнером. Единственную сделку, которую я и мои партнеры с ним провели, это покупку акций Victoriabank, Asito, ВЕМа, здания National и страховой компании Victoria Asigurari. В остальном, отношения строились на взаимных услугах. Основная его услуга мне была – не гадить моему бизнесу и бизнесу моих партнеров. Единственное, он действительно помог нам в 2008 году, не дав, по указанию Воронина, ликвидировать MICB. Но в конце 2013 года у нас очень обострились отношения. Плахотнюк, продав Victoriabank, при этом пытался его по-прежнему контролировать через Политову (Наталья Политова-Кангаш, бывший глава Victoriabank – прим. RISE). Возник конфликт. Если Вы помните, в 2014 году НБМ заблокировал акции акционеров Victoriabank и не дал им возможности голосовать. Затем Буюканский суд заблокировал действия Совета банка и продлил всему правлению контракты на работу. Мои партнеры были в шоке. В РФ или на Украине такое было возможно только в лихие 90-е.

После долгих переговоров мои партнеры договорились с Плахотнюком об обратной сделке, чтобы вернуть ему купленные у него в 2011 году акции и получить обратно уплаченные деньги. Что и было сделано в ноябре 2014 года. Как потом оказалось, Плахотнюк рассчитался деньгами, похищенными у ВЕМа.

Но на тот момент мы об этом даже не догадывались, да и не могли догадываться. После сделки наши отношения более-менее нормализовались. Но он не переставал мне пакостить. Основное обострение между нами началось, когда [президент Молдовы Николае] Тимофти отказался представлять его кандидатуру в премьер-министры. Плахотнюк почему-то убедил себя, что это дело моих рук. И тут же развязал войну с бизнес-структурами моих партнеров, интересы которых я представлял в Молдове. Начались аресты моих людей.

Мы тоже не сидели сложа руки, и мои партнеры подготовили ряд ответных мер, в том числе и в США. Но основная проблема заключается в характере Плахотнюка. Он всегда стремится к абсолютной власти и не готов ни с кем делиться даже крупицей влияния. И неважно в политике ли или в экономике. Поэтому я для него всегда был извечным раздражителем. Сам факт моего существования никогда не давал ему покоя. В какой-то степени этот факт можно принять, как оценку моих качеств.

САНКЦИИ США И СУКИНЫ ДЕТИ

–Правда, ли что вы готовили план по дискредитации Плахотнюка? Если да, то зачем необходим был план? Правда, что бюджет трехмесячной кампании в Вашингтоне составлял $490 тыс., а в рамках кампании планировалось лоббировать законопроекты «о запрете въезда в США для Владимира Плахотнюка, о расследовании незаконной деятельности Плахотнюка и его преступной организации»?
–Не по дискредитации Плахотнюка, а по раскрытию его истинного лица, в том числе и его роли в отмывании через Молдову денег Магнитского. Я уверен, что Гачкевича (Григорий Гачкевич, бывший глава Banca de Economii – прим. RISE) держат в тюрьме, чтобы он молчал о действительной роли Плахотнюка в деле Магнитского.

Этим делом занимались мои партнеры, поэтому я точных цифр затрат не знал. Но они действительно обсуждали с влиятельными людьми в США, в том числе и с Браудером (Уильям Браудер, основатель фонда Hermitage Capital Management – прим. RISE), мероприятия по привлечению Плахотнюка к ответственности.

– Не считаете ли вы что проиграли борьбу? Если борьба между вами и Владимиром Плахотнюком продолжается, какова ваша роль в этой войне и какова роль Плахотнюка?
– Все определяется тем временным отрезком, в рамках которого мы проводим оценку выиграл-проиграл. Если говорить о данном моменте, то я, безусловно, проиграл. Но когда смотришь в более широкой перспективе, то понимаешь, что Плахотнюк попал в капкан, из которого ему уже не вырваться.

Потеря власти для него равняется тюрьме либо бесконечному преследованию по разным странам мира. Арест активов, соратников и т.д. Остаться у власти надолго ему никто не даст. Держать диктатора в центре Европы никто не будет. Его ценность лишь в том, что он изредка гавкает в сторону России. Довольно сомнительная ценность для Европы и США. Мы видим, как сейчас Путин активно встречается и с Трампом, и с Меркель. В данном контексте значимость Плахотнюка в рассматриваемых отношениях стремится к нулю.

Плахотнюк пытается стать для США «своим сукиным сыном». Но в связи с малозначимостью Молдовы и большим количеством «своих сукиных сынов» по всему миру, это ему не удается. Да и нет никакой существенной выгоды от общения с такой токсичной личностью, как Плахотнюк. Одни репутационные издержки. Молдова не Северная Корея, а Плахотнюк – не Ким Чен Ир. Молдова не в состоянии изолироваться от всего мира и опереться на собственные ресурсы. Так что будем надеяться, что этот режим долго не продержится.

В чем моя роль в этой борьбе? У нас очень терпеливый и трусливый народ. Так исторически сложилось, что молдавский народ никогда не боролся за свою свободу. Он никогда не проливал за нее свою кровь, в отличие от других народов.

У меня сейчас чрезвычайно ограниченные возможности. Но своим примером, своими выступлениями, я хочу показать людям пример силы духа и воли, бесстрашия и отваги.

Я хочу побудить людей перестать бояться Плахотнюка и его полицию, центр, прокуроров. Чтобы народ мог смело взять в свои руки то, что им принадлежит по праву рождения, а именно власть в стране.

Люба ШЕВЧУК, Инна КЫВЫРЖИК

---

Переопубликование статей с www.rise.md допускается, но объемом не более 1000 символов. В обязательном порядке необходимо цитировать источник и автора информации, а в случае переопубликования информации веб-порталами необходимо проставлять и прямую гиперссылку на цитируемую на rise.md статью. Полное переопубликование возможно только при условии соглашения, заключенного с RISE Moldova. Материалы on-line платформы www.rise.md защищены Законом №139 об авторском праве и смежных правах, а также Деонтологическим кодексом журналиста Республики Молдова.

---

СТАТЬИ ПО ТЕМЕ:

КЛИЕНТЫ „ЛАНДРОМАТА”

КАК НА ДЕНЬГИ ИЗ МИЛЛИАРДА ПОКУПАЛИ ЗДАНИЕ ASITO

МИЛЛИОНЫ ИЗ „ЛАНДРОМАТА”  ДЛЯ ГРУППЫ КОМПАНИЙ ШОРА

RISE LEAKS